Это была моя вторая поездка в Афганистан. Первая случилась 28 лет назад в качестве рядового Советской Армии в составе Ограниченного контингента Советских Войск… Заметки пишу, прежде всего, для тех шурави, кто решил воплотить в реальность свою мечту – вернуться в страну, где мы провели самые трудные и самые, наверное, лучшие годы нашей жизни. По ходу постараюсь дать некоторые полезные рекомендации. Поездка была бы невозможна без помощи моих добрых товарищей – Михаила Кожухова и Вячеслава Некрасова. Вячеслав, без сомнения, один из самых опытных специалистов по Афганистану. Общий счет его поездок туда в течение 30 лет перевалил за пятый десяток.
Через границу
Ехать решили через Термез, и это была, полагаю, наша ошибка. Первая «засада» – прохождение в течение трех с половиной часов паспортных и таможенных процедур в Термезском аэропорту. В итоге наши оптимистичные планы успеть пройти границу до ее закрытия в пять вечера рухнули. Заночевать пришлось в Термезе. Правда, вполне приличный отель нашли без проблем. В узбекских отелях принимают исключительно сомы. Рубли и доллары здесь не катят, но у таксистов можно без проблем поменять.
Рано утром поехали к афганской границе, чтобы уже к открытию таможни быть первыми в очереди. Подъехали то первыми, но нам это не очень помогло: таможню проходили почти четыре часа. Узбекские камрады долго и вдумчиво перетряхивали каждую вещь в чемоданах, прощупывали швы одежды, шарили в карманах. Имевшуюся в наличии водку-виски в объеме, примерно, по два литра на нос со скрипом, но пропустили.
Пара советов: все имеющиеся деньги и технику при въезде в Узбекистан нужно скрупулезно занести в декларацию. Лучше, чтобы с собой не было книг и журналов, в ноутбуке – скачанных фильмов, фотоальбомов. Все это будет внимательно изучаться узбекскими товарищами в штатском, которые никуда не торопятся.
Мост через Амударью переехали со «специально обученным» таксистом, и к двум часам дня мы вдохнули пыль Хайратона. Афганский погранпост я почти не запомнил. Весь «афган-контрол» занял десять минут в свежевозведенном, но уже изрядно запущенном, строении. Моя попытка изобразить афганскому погранцу какие то слова на языке дари была пресечена жестко: «Вах, ты чё – русский язык забыл? Я в Новосибирске, в военно-политическом когда то…»
Подведу итог: проще было бы лететь прямым рейсом Москва-Кабул. Афганская авиакомпания «Ариана» летает, кажется, по вторникам. Пять часов – и ты в Кабуле. Это, конечно, при условии, что ты не предполагаешь побывать в Мазари-Шарифе и не хочешь проехать на машине через всем нам до боли известный перевал Саланг.
Мазари-Шариф
В Хайратоне нас уже ожидал добрый друг. Он и подвез до неформальной столицы северного Афганистана – Мазари-Шарифа. Пейзажи по дороге не ахти какие – пустыня. Удивила железная дорога: ветка проложена от Хайратона до Мазари-Шарифа и локомотив в песках афганщины смотрится впечатляюще. По дороге пару раз остановили на царандоевских постах, однако наши, явно не местные, физиономии не вызвали у стражей порядка интереса. За тридцать лет афганские полицейские сильно изменились, сейчас это на вид неплохо экипированные бойцы. Боевыми конями им служат не новые, но мощные форды-пикапы, в кузовах – пулеметы на турелях. При регистрации паспортов на блок-посту при въезде в «северную столицу» на бакшиш даже не намекали.
В Мазари-Шарифе поселились в гостинице рядом с Голубой мечетью. Обычная афганская гостиница представляет собой хорошо укрепленную точку. Окна – только во внутренний двор. У крепких железных ворот дежурил дедок с натертым до серебристого блеска АК калибра 7,62. Приезжим в Афганистане желательно останавливаться там, где рекомендуют знающие люди. Мазари-Шариф считается самым спокойным, если не считать Панджшерской долины, местом в Афгане, но это не повод расслабляться. Прогуливаясь по оживленному центру города, мы не видели ни одного европейца. В связи с предстоящим выводом сил международной коалиции в стране повсюду чувствуется растущее напряжение, многочисленные ранее гуманитарные миссии закрываются.
Главная достопримечательность МазариШарифа – Голубая мечеть действительно красива. Когда мы проходили мимо выхода, как раз закончилась вечерняя молитва, и народ хлынул из мечети наружу. Мне стало в тот момент слегка не по себе. Нас окружила толпа правоверных, внешне не отличимых от известных нам ранее моджахедов. Пара сотен здоровых бородатых мужиков в национальных одеждах со всех сторон, казалось, прожигала нас «добрыми лучистыми глазами». Они и сами, видно, опешили, увидев позабытые русские лица, да еще и рядом с мечетью. Как пояснил сопровождающий, в Голубой мечети молятся, в основном, добрые мусульмане, приезжающие из дальних кишлаков, и добавил негромко, что нам в этот момент лучше погулять в другом месте.
Поездка через Саланг на Кабул
Выехали из Мазарей затемно и рассвет встретили уже около Ташкургана. В тот момент я, наконец, вдохнул почти забытый, поразительно чистый, холодный афганский воздух. Узкое Македонское ущелье сейчас сплошь занято придорожными дуканами. Они светились уютными огоньками в густой тени нависших скал. Нашего топливопровода вдоль дороги уже давно нет, но появились новенькие опоры ЛЭП и вышки мобильной связи. Глобализация пробивается и сюда.
На подъезде к Айбаку утренняя зеленка была покрыта дымкой – то ли туман, то ли печки кизяком в кишлаках топили. Сам Айбак удивил: это уже не пыльный кишлак, а целый город с десятком многоэтажных зданий в центре. Впрочем, остальное осталось по-прежнему – задумчивые ишаки, повсеместные дуканы, всевозможные мастерские...
По дороге вглядывался, пытался обнаружить следы бывших советских постов и застав. Скажу прямо: ничего не осталось. Не осталось и остатков сгоревшей техники по обочинам, в речках. Все собрали на металлолом и отправили в Пакистан. Топливную трубу хозяйственные дехкане начали радостно разбирать, когда командарм Громов еще не перешел через мост.
К Келагайской долине подъехали к полудню. Я с особым волнением ждал встречи с местечком, где когда-то была наша база. К сожалению, вид на долину оказался несколько затруднен желтой пыльной дымкой. На месте советского гарнизона 59-й автобригады и 395-го полка расположились теперь американцы. В небе над базой висит аэростат с камерами высокого разрешения. Ничего не скажешь, эффективно: постоянное, круглосуточное наблюдение онлайн. Такие аэростаты подвешены над всеми иностранными базами, важными перекрестками и крупными населенными пунктами. В определенной степени они заменяют заставы охранения на господствующих высотах, как было у нас. Причина этого проста: ни один, даже самый крутой янки не сможет и недели продержаться на такой заставе, ведь ему нужен комфорт, душ, горячий гамбургер с кофе, прочие присыпки и примочки. Такую службу может месяцами и даже годами нести только российский боец.
Близко к американской базе не подойти. Ее внешний периметр охраняют афганцы. Вышедший к нам немолодой афганский офицер пояснил, что он бы шурави пропустил поближе без проблем, но, если увидят американцы, у нас и у него будут проблемы. В общем, угостили мы келагайских сарбозов шоколадом, пофотографировали окрестные пейзажи и поехали дальше.
Доши и Хинжан проехали, не останавливаясь. Каких-то существенных изменений в этих селениях я не заметил. Дорожный асфальт на участке около Дошей почему-то убит напрочь. Причина этому не ясна, в целом афганские дороги довольно хороши.
Душак по-прежнему прибежище грузовиков-бурубухаек, собирающихся с силами перед решительным броском на серпантин Саланга. Знакомая многим шурави площадка – отстойник колонн рядом с холодной речкой сплошь покрыта черной грязью и рваными покрышками.
Саланг традиционно встретил снегом и морозцем. Около тоннеля мы остановились сделать фото. По дороге, натужно ревя, тянулись многочисленные бурубухайки. Тоннель так же загазован и еле освещен. У входа в северный портал разговорились с двумя унылыми, замерзшими сарбозами. Говорят, что когда в армию нанимались, им твердо обещали уютную службу в джелалабадских садах, но, видно, бумаги писари перепутали. И вот они оказались здесь, на пронизывающем ветру и по пояс в снегу.
Справа от входа в портал сохранился единственный на этой дороге памятник советскому солдату – Сергею Мальцыну. На этот раз снега намело столько, что только звездочка чуть была видна.
Обращаю внимание интересующихся, что, несмотря на глобальное потепление в мире, собравшись в Афганистан, будь то зимой или летом, не забудьте теплые свитер и обувь. Мороз на Саланге никто не отменял.
В Джабаль-ус-Сарадже перекусили в придорожной харчевне. Пища в Афганистане в принципе не поражает разнообразием: шашлык, плов, курятина, зелень, лепешки, чай, фрукты, восточные сладости. Картошки не видел, паста не водится. Рыба только в Кабуле (редко) и в Суруби. Кофе пить среди местных не принято, лимонад-минералка – на любой вкус. Для ностальгирующих ценителей Si-Si уточняю, этого «волшебного» напитка уже нет. Нигде.
Спиртное, включая пиво, в стране под запретом, хотя варианты, как говорится, есть. Городской, не очень религиозный, афганец, возможно, не прочь пригубить водочки, но сделает это тихо, в домашней обстановке. Где берут – не ведаю, наверное, есть какие-то живительные каналы.
Отношение к русским и американцам
К русским афганцы относятся в целом доброжелательно. Особенно заметна радостная перемена у местных, когда они узнают, что ты не американец, а шурави. На грудь, рыдая от счастья, конечно, никто не бросается. Но говорят примерно так: да, было дело, мы когда-то воевали с вами, вы стреляли, мы стреляли, но вы дрались честно. А еще вы, шурави, общались с нами как с людьми, помогали, торговали, за жизнь могли поговорить. Такое настроение у большинства афганцев, особенно у тех, кому за пятьдесят. Хочу подчеркнуть, что война с советскими уже во многом стерлась из памяти афганцев. После ухода шурави, мир в Афганистане не наступил. Моджахеды против Наджибуллы, моджахеды против моджахедов, талибы против моджахедов, американцы против талибов. Война для местных шла безостановочно все эти годы.
Доброе отношение к русским резко контрастирует с мнением афганцев об американцах. В большинстве своем местные их не любят или, даже, ненавидят. Основная причина ненависти не в ковровых бомбардировках и «кровавых зверствах солдатни». Здесь другое. Американцы очень скрупулезно соблюдают свои правила безопасности. Даже вездесущие дети не могут приблизиться к заокеанскому воину. Тот вполне может тупо шмальнуть, расценив это как угрозу себе – в соответствии с пунктом таким-то инструкции по безопасности. И шмальнет он не со зла, а скорее от страха.Никаких привычных нам диалогов типа: «что есть, бача, давай контрол…, меняй чеки» и в помине нет. Много случаев, когда натовцы, особенно американцы, начинали беспорядочную стрельбу по всему, что движется, вокруг при малейшем намеке на опасность и просто на резкое движение.
Был случай, когда под проезжавшийамериканский бронетранспортер попал пацан. Собралась толпа зевак. Экипаж БТР, не раздумывая, вызвал Апачи («Срочно! Мы атакованы талибаном!, Враги окружают!»), тут же дал по газам и скрылся. Прилетевшие Апачи, не долго разбираясь, разнесли толпу из пулеметов.
Рассказ дукандора:
Забегают два американца ко мне в дукан. В полной боевой экипировке, в касках, бронежилетах, в антеннах. Один ружье выставил – страхует. Второй спрашивает: сколько вот этот товар стоит? Я ему тройную цену называю. Он кидает на прилавок доллары и берет. Ткнул в еще в какой-то товар. Я пятерную цену ему заломил. А он опять без разговоров кидает доллары. Нет, чтобы поговорить с человеком, поторговаться, уважить честного дукандора. Одним словом – пиндосы!
Рассказ друга:
Дело было примерно году в 1988 в центре Кабула. Заходит советский майор из штаба армии в дукан прикупить ковер. Дукандор старый, прожженный в своем деле. Дальше такой диалог:
– Салам алейкум мохтарам, четурасти, хубасти?
– Ваалейкум ассалам командор, как дела? как здоровье?
– Да вот ковер хочу в Союз купить. Сколько вот этот стоит, уважаемый?
– Э, хуб ковер, недорого. Для тебя командор 10000 афгани.
Майор смотрит на дукандора, хватается за сердце и медленно оседает на ковер. Дукандор видит лежащего неподвижно на ковре офицера, бледнеет, покрывается потом: шурави, командор, мертвый, в его дукане. Всё... ХАД… Тюрьма. Тут сопровождающий старлей склоняется над майором и дарит дукандору надежду: вроде, товарищ майор еще кам-кам живой. Дукандор бросается к майору:
– Что? Что с тобой дорогой?
– Цена…От твоей цены сердце схватило, – шепчет чуть оживший майор, открыв один глаз,
Дукандор, тоже не первый год на свете живет, начинает понемногу въезжать.
– Какую цену хочешь, дорогой?
– 3000 афгани…
Дукандор, услышав это, хватается за сердце и валится рядом на тот же ковер. Абзац.
– Бери дорогой почти бесплатно, за 8000 афгани. Не могу я с тебя, такого хорошего человека, деньги взять, – хрипит дукандор, лежа рядом с майором на ковре.
– Нет уважаемый, ни за что, не могу я такого уважаемого человека как ты обидеть, за бесплатно ковер взять. Давай за 3500.
В общем, этот диалог продолжается еще минут пятнадцать, после чего оба довольные результатом, а главное – процессом, расходятся.
Почувствуйте, как говорится, разницу.
Афганцы – гордый народ. Их до глубины души оскорбляет то, что западники на их земле отгородились крепостными стенами, не видят в них людей, всячески избегают общения. Это расценивается как высокомерное чванство и трусость. Мы, шурави, были им понятнее и гораздо ближе по менталитету.
Кабул
Кабул встретил нас смогом и гарью. По сравнению с кабульским воздухом, наша Москва – курорт. Стольный град сильно изменился за эти годы. Полно многоэтажных домов. Горки вокруг города полностью, до самых верхушек застроены домишками. Появились новые широкие проспекты, но, к примеру, окружная дорога от Теплого стана и Хайрханы мимо аэропорта до джелалабадки такая же узкая и местами разбитая. Современные торговые центры соседствуют с привычными пыльными дуканами.
Обстановка в городе сейчас напряженная. Все общественные здания, а особенно иностранные посольства, похожи на крепости – колючка, пятиметровые бетонные заборы. Повсюду армейские посты, пулеметчики. Почти каждую неделю в Кабуле происходят взрывы, часто подрываются смертники. Настроение у народа плохое, все ждут, что, если американцы выведут войска, опять начнется полномасштабная гражданская война. Талибов часто называют экзотическим неафганским словом «пид…сы». Откуда они его знают, ума не приложу…
Иностранцев на кабульской улице практически не встретишь. На знаменитой Чикен-стрит (типа местного Арбата) покупают нехитрые сувениры редкие россияне.
Отправляясь в Кабул, запаситесь достаточным количеством наличных в долларах. Обменять на афгани можно без проблем. Карты не берите, хотя банкоматы в городе, конечно, работают. Все три.
Шопинг в Афганистане, пожалуй, скромный. Сувениры и поделки из лазурита лучше брать на Чикен-стрит. Там все дукандоры говорят по-английски или по-русски. В Кабуле советую сшить на заказ прикольную афганскую одежду – широчайшиештаны и длинную рубаху любого понравившегося цвета. Это называется пирохан-тюмбан. С вас за пять минут снимут мерку и привезут готовый заказ в отель на следующий день. Тридцать долларов. Народ берет также ковры, старинные кинжалы и т.п.
Поездка в Баграм
Решение съездить в Баграм родилось спонтанно. Из Кабула на Баграм ведет теперь новая дорога. Она пролегла от кабульского аэродрома, петляет между горушек недалеко от выезда на Джелалабад.
Объехав сопку на окраине Кабула, мы чуть заплутали и заехали в кишлак Дехсабз.
Наш афганский друг тут заметил, что кишлачок-то не очень душевный, талибский, однако, кишлачок...
Отсюда, нет-нет, да и РС в Кабул улетают. Разбитая пыльная дорожка, где мы ехали, плутала меж дувалов и виноградников. То тут, то там в толстых глиняных дувалах виднелись свежие отметины разных калибров, явно не гвоздем процарапанные. Мирные жизнерадостные дехкане на обочине приветливо заглядывали в салон нашей Тойоты, оценивая обстановку, так сказать. Наконец, мы вырулили на правильное шоссе. Афганский друг здесь резюмировал, что кишлак хороший, но обратно мы поедем, конечно, другой дорогой.
Догадываюсь, что не все из вас поняли, где мы ехали. Получается, что мы проехали к Баграму с противоположенной стороны привычной нам «зелёнки аминовки». Дорога проложена по пыльной ровной степи вдоль гор.
Сам Баграм практически не изменился за прошедшие годы. Ныне главная американская авиабаза окружена пятью поясами безопасности, муха не пролетит. «Шмель» тоже. «Град», пожалуй, пробьется. Ярусами идут бетонные стены, «колючка», опять бетон, опять «колючка».
На окраине Баграма я единственный раз за неделю увидел американцев. Знающие люди предупредили, что увидеть своими глазами представителей сил международной коалиции в последние год-два – редкость. Они стараются без крайней необходимости не покидать своих заколюченных баз.
Встреча выглядела так. На самом въезде в Баграм располагались несколько дуканов, торгующих разным барахлом с авиабазы: досками, поддонами, старыми шинами. У дуканов рядом с дорогой раскинулся большой пустырь. Проезжая медленно по запруженной машинами и людьми дороге, мы увидели пиндосов. Что они делали в тот час на пустыре – один Бог знает. Четыре высокие бронемашины песочного цвета стояли, развернутые кругом. Перед каждым из стальных монстров выстроились по два «терминатора». Вид воинов был весьма для нашего глаза непривычный: в полной амуниции, касках, брониках, в черных очках, с ног до головы, как новогодние елки, обвешаны различными электронными приспособлениями, прицелами какими то, у каждого по две антенны торчат. Но всего более меня удивила поза этих «космонавтов» – крайне напряженная, одно колено чуть согнуто. Вскинутыми винтовками, зыркая через оптические прицелы, они все время водили вправо-влево. На бронемашинах безостановочно вращались башенные пулеметы. Складывалось ощущение, что на пустыре в самом разгаре смертный бой, и толпы кровожадных духов со всех сторон наступают вштыковую на этих героических американских парней. И все это благостным солнечнымднем, на фоне мирной придорожной суеты, группы гоняющих футбольный мяч бчат и спешащих на рынок ханумок.
Я, было, потянулся за фотоаппаратом, но друг резко оборвал меня: эти пид… сы могут стрелять на блеск оптики или просто на подозрительное движение. Вот такая вот недолгая встреча.
Джелалабад
Современная дорога Кабул - Джелалабад – великолепная автотрасса. Путь, занимавший тридцать лет назад весь световой день, мы одолели за 4 часа, и даже с остановками. Кое-где вдоль дороги отдыхали в тенечке афганские армейские патрули на джипах, но, в целом, дорога показалась безопасной. Как всегда, навстречу тянулись бурубухайки неподражаемого пакистанского тюнинга: с деревянными резными кабинами и сплошь облепленные мишурой.
Не удержались полюбоваться великолепными видами вокруг водохранилища Суруби. На мой взгляд, эти окрестности – одно из самых красивых мест в Афганистане.
Джелалабад встретил нас январской жарой и огромной пыльной автомобильной пробкой. В городе много недавно построенных трех-четырехэтажных коттеджей явно не бедствующих афганцев. Наверное, морковку немножко продают, виноград продают, мандаринки продают – отсюда и деньги… В общем, Аллах дал...
Хотел приобрести местный сувенир, но ничего похожего в бесконечных дуканных рядах не обнаружилось.
Купил очень вкусные гранаты. Совет приезжающим: ищите гранаты сероватого и как будто чуть сморщенного вида. Это какой-то особый афганский сорт, выращиваемый, кажется, в провинции Каписа. Зернышки в них бледно-розовые, без косточек. Тают во рту.
Пытались проехать к бывшему месту расположения 66-й бригады, но, немного, не удалось, время поджимало. Хотелось побывать еще в Кунаре.
Кунар по-быстрому
Отчасти поездка на Кунар была некой авантюрой. Пообедав в харчевне на окраине Джелалабада, мы переехали мост и оказались в уезде Бехсуд. Минут через двадцать езды по хорошему шоссе перед нами справа открылась широкая долина одноименной реки. Долина Кунара красива, несмотря на январь, поля уже покрыты изумрудной зеленью. Однако не покидала мысль, что каждая живописная горка в этих краях обильно полита кровушкой наших солдат.
По дороге встретили пару-тройку афганских армейских патрулей, однако никаких танков и вертолетов не наблюдалось. На вид – все мирно, но проехав километров тридцать, наш афганский добрый друг и водитель буднично отметил: «Иностранцы в Кунаре – это или идиоты или русские». Еще через десять километров он насупился и сказал, что эта дорога ему почему-то не нравится. Мы решили прислушаться к интуиции знающего человека и развернулись обратно, так и не доехав до узкой части кунарской долины. Через час наша машина вновь толкалась в суматошной джелалабадской пробке.
Панджшер – мирный уголок Афганистана
В годы военной службы мне не приходилось бывать в Панджшерской долине. С изрядным уважением мы наблюдали иногда за колоннами пыльных Уралов, поворачивающих в Джабалях на узкую дорожку, ведущую немного вверх по склону. Выехав из утреннего Кабула, к десяти часам мы были уже в крупном кишлаке Гульбахар. Дорога проходила прямо по его узким улочкам. Еще через пяток километров открылась узкая теснина входа в Панджшерское ущелье. Справа от дороги журчал обмелевший к зиме Панджшер. Первое крупное селение на пути – Анава, здесь долина расширилась. Вдоль дороги регулярно встречались щиты с портретами покойного Ахмад Шаха Масуда. В Панджшере он национальный герой и абсолютный авторитет.
В долине относительно многолюдно: местные жители копаются на своих делянках, что-то строят, пастухи гонят баранов. На улице ходят женщины с открытыми лицами, что возможно еще разве в Кабуле. Разбитой бронетехники и каких-либо следов былого присутствия шурави я не заметил. Попетляв немного между холмов, дорога привела нас к кишлаку Руха. На его окраине недавно построен приличный стадион. Встретились солидные здания местной администрации и полиции. Военных постов нет. Все свидетельствовало о мирной, спокойной жизни.
Долина живет несколько замкнутой жизнью, чужих здесь не особо привечают. Тем не менее, часто приезжают делегации из всех провинций Афганистана, иногда попадаются иноземцы. Все, как правило, хотят посетить могилу Ахмад Шаха на холме перед Базараком. Мы также решили отдать знак уважения бывшему достойному противнику, а потом партнеру по борьбе с талибами.
Отделка мавзолея еще не завершена. Переговорили со смотрителем – пожилым, невысоким, одноглазым, хромым панджшерцем, в прошлом командиром одного из местных отрядов моджахедов. Он решил остаться рядом со своим вождем до конца дней. В разговоре вспоминал, как дрался с шурави, даже врукопашную ходил. Но это было, по его словам, давно, очень давно…
По дороге я старался как можно больше снимать фото и видео окрестных горок. Надеюсь, кому-то из шурави мои материалы помогут опять вернуться в молодость.
Добро пожаловать в Панджшерскую долину – самое спокойное место в современном Афганистане!
И несколько рекомендаций в заключение
Путешествовать по Афганистану можно, но при этом необходимо строго соблюдать определенные правила:
1. Категорически не рекомендуется ехать без надежных и опытных сопровождающих.
2. Перед поездкой найдите в интернете и выучите полсотни слов на дари. Выражений «буру бача!» и «дрешт бача, шурави контрол!» явно недостаточно для культурного общения .
3. Не отходите в сторону от дороги и не стремитесь к прогулкам в горах, особенно там, где не видно протоптанных местными жителями тропинок. Мин в Афганистане еще очень много.
4. Не стоит, попав сюда, искать излишних приключений. Экстремальных впечатлений и без того хватает. Поэтому избегайте гуляний где бы то ни было после наступления сумерек, не ищите кабак, где «можно еще посидеть и спеть «Мы выходим на рассвете», не спорьте с полицией, не показывайте средний палец солдатам, не пытайтесь знакомиться с девушками и т.п. Если где-нибудь в Турции вы можете за такие дела схлопотать штраф или по башке, то в этой стране вы рискуете получить пулю. Легко. Зато без штрафа.
5. Одевайтесь с оглядкой на местные нравы. Оставьте дома шорты, майки с короткими рукавами, яркую одежду.
6. Девушки, оставьте идею о поездке в Афганистан. Даже в сопровождении мужчины. Есть много других прекрасных мест.
7. Внимательно отнеситесь к мнению опытных сопровождающих, планируя маршрут по стране. По состоянию на начало 2014 года, например, очень (очень!) не советую ехать в провинции Кандагар, Гильменд, Заболь, Логар, Пактика, Газни и, увы, в ряд других. Это не значит, что все безоблачно в иных регионах, нарваться можно везде. Повторяю – спросите знающих.
На этом свои путевые заметки завершаю. Все видео из поездки смотрите на YouTube, набрав в поиске слова Юрчук и Афганистан. Удачи, шурави!