Юрий Шевчук в Уфе

 - Ой, ребята, дайте хотя бы несколько минут передохнуть…
И действительно, через десять минут Юрий Шевчук уже вышел к журналистам в пресс-центр. С пресс-службой певца у наших ветеранов боевых действий уже давно была договоренность о встрече. Он заранее дал согласие на то, что некоторые его песни прозвучат в фильме "Возвращение шурави", который будет посвящен ветеранам афганской войны. Поэтому Юрий с полуслова был готов к обсуждению нашего сотрудничества.
- 10 декабря у меня сольный концерт, в его программе, кстати, будут и военные песни, проходите, можно будет отснять все, что необходимо для фильма… Кстати, там и поговорим…
Имелось в виду, что Юрий ответит на вопросы интервью специально для будущего фильма. А пока – пресс-конференция, на которую собрались журналисты разных республиканских изданий.
В Уфу группа ДДТ привезла новую программу, которая заставила иначе посмотреть на творчество нашего великого земляка. Она так и называется – "Иначе". Эта программа уже прозвучала во многих российских городах, в частности – в Челябинске, откуда группа ДДТ и прибыла в Уфу. И Юрий не упустил возможности уже, наверно, в бесчисленный раз отдать должное родному краю…
Дорога… к себе
- Мы прибыли к вам из Челябинска, прорезая Уральские горы... Позади вьюга, солнце, ущелья, туманы, шикарные горы, ужасная дорога и… божественная красота вокруг! Я просто наслаждался, вспоминая то, как мы в юности выезжали сюда посмотреть природу, покататься на лыжах, а когда учился на худграфе – на пленер. Вспоминал о том, как, работая в школе на станции Иглино, вставал в пять часов утра, а в восемь уже был в школе, учил детишек и пытался вложить в их головки разумное, доброе, вечное... Вообще с Уфой у меня связано очень много. Об этом ходит множество историй, легенд. Здесь у меня много друзей, много любовей… Однажды я пригласил на концерт своих одноклассников, пришло 496… У меня здесь всего очень много и я этому очень рад!
Но самое главное, концерты в Уфе – это всегда отдельная история для нас; это даже не Питер и не Москва, здесь земляки, здесь самые лучшие мои воспоминания…В этих дворах, в этих скверах, в этих парках. Надеюсь, концерты пройдут на высоком уровне, мы привезли с собой четыре трейлера с аппаратурой, как всегда, не жалея ни себя, ни своих карманов, что для нас не главное, а главное для нас – творчество. Привезли свет, привезли звук, огромные экраны… Привезли новую программу, которая готовилась два года. Когда она создавалась, были стянуты большие творческие силы художников, визуалистов, концептуалистов… Мы, я надеюсь, играем музыку 21 века. Это не просто русский рок, это современная музыка… Я всегда делил понятия – мода и современность. Мода это нечто легкомысленное, веселое и симпатичное… Но мода всегда сиюминутна. А современность – это другое. Это те основные вопросы современности, основные болевые точки времени, на которые отзывается художник, то что нас сегодня волнует, мучает и то, что нам не дает покоя. И я надеюсь, что наша программа в этом смысле современна. И некоторые болевые точки мы как раз попытались уточнить и выяснить.
О новой программе группы ДДТ «Иначе» и освобожденной личности...
Наша новая программа «Иначе»имеет свою историю. Это не просто легкомысленный набор песенок. Это серьезная история, имеющая сквозное действие. Сюжетная линия, которая внешне, может быть, не очень видна, внутренне сковала программу в единое действие. Программа философская. Вы знаете современную рок музыку. Все вертится вокруг любви, отношений между мужчиной и женщиной. Мы раздвинули форму рок-н-ролла. Решили просто подумать о человеке, независимо от его пола, политического окраса, идеологических клише.
Наш герой – молодой человек, он бродит по жизни, пытается найти смыслы. Он не дурак. Он рефлексирует на мир, на время, на эпоху, он принимает какие-то решения. У него не все получается, он протестует против несправедливости в обществе, которая всегда есть и будет, потому что рая на земле, к сожалению, нет… Мы попытались ненавязчиво рассказать историю нашего современника, очень похожего на Гамлета: он человек размышляющий, он задает вопрос "быть или не быть?", но он идет дальше, он задает вопросы "как быть?", "каким быть?", "зачем быть?" Как писала великая наша поэтесса Марина Цветаева, по Гамлету человечество перешло из средневековья в эпоху Возрождения. Я надеюсь, что и мы тоже по нашему Гамлету перейдем из эпохи средневековья, где существует много эмпирики, много сердца, чувства, но мало интеллекта и мозга, в эпоху Возрождения и просветления нашей страны, Родины, нашего общества и нас всех. Почему Гамлет? Потому что Гамлет – это была первая личность в истории искусств, которая поставила вопросы, связанные со свободой личности, это был первый революционер, первый Чегевара, просто первое наше все… И наш молодой герой тоже немного Гамлет, он тоже думает о свободе личности, потому что без свободы личности ничего быть не может.
И мы все сейчас с муками, тяжело, кстати – с выборами, из общества коллективного бессознательного, где есть один полубог, зовут ли его Ленин, Николай I, Сталин или Путин, и огромный народ, который на него молится и ждет от него решения всех вопросов, которые он не способен решить, потому что не хватает никогда одного мозга на такую огромную державу, и даже одной партии не хватит, какой бы мудрой она не была, трансформируемся в сторону освобожденной личности. И когда у нас общество будет состоять из освобожденных личностей, которые будут кооперироваться по каким-то своим духовным качествам, и мы будем вместе искать выходы из того тяжелого состояния, в котором находится наша страна, мне кажется, наступит просветление, и эта свободная личность станет центром нашей цивилизации.
О музыкальном кредо
Готова ли публика воспринимать нашу новую программу? Некоторая уже готова, некоторая еще нет. Вообще, люди очень часто живут прошлым. Их зацепила какая-то одна песня, которую я спел, предположим, в 82-году, и они только это помнят, обращаются ко мне: Юра, спой "Не стреляй!" – вот самая крутая песня! А дальше уже ныряют внутрь себя, в какие-то свои проблемы, теряют связь с художественным развитием, остаются в прошлом.
Такой человек уже не следит за развитием группы, за развитием музыки в той или иной музыкальной форме, он начинает отставать, остается в 82-ом или 92-ом… И то, что многие люди живут прошлым – глубоко понятно, но нам так жить – не интересно. Мы пришли в музыку, чтобы все время развиваться, искать что-то новое. Мы не "чесовая" команда, мы всегда привозили в Уфу новую программу и мы никогда от этих принципов не отойдем, мы всегда в одном городе играем свою программу только один раз. У нас есть рабочая советь. Нам интересно двигать новое, себя ломать, ломать свои собственные штампы, свои какие-то наезженные результаты, а не упиваться маленькими победами, что есть смерть, как говорил Конфуций.
Мы всегда проигрываем, стараемся проигрывать, потому что, если ты делаешь новое, ты всегда проигрываешь. Как говорил китайский философ, тот, кто проиграл эту битву – у него все впереди, у него еще есть возможность выиграть, а у того, кто выиграл, – у него уже все в прошлом. Поэтому мы всегда стараемся находиться в этом творческом состоянии проигравших, мы никогда не довольствуемся какими-то аплодисментами, потому что это – чушь! Все это уже в прошлом, это было три минуты назад! Через пять минут – суровая жесткая реальность, ты уже себя ненавидишь, в том, что ты сыграл, видишь одни косяки… Это состояние проигрыша – это движущая сила, это танковая атака современного искусства: всегда проиграл, всегда проиграл, всегда проиграл… Ты находишься на этой войне, и это придает тебе мужество, и ты говоришь этой смерти, этой вечности "фак ю"! Я – герой! Я пробьюсь! Я пойду дальше! "Ништяк", все реально (как говорит молодежь)! Все, ответил!
О готовности к свободе
К свободе мы, конечно, не готовы. Мы абсолютно не готовы к свободе. Почему наша программа не политическая? Потому что я сам тоже не готов, я не имею какого-то политического концепта, который я мог бы озвучивать, и который помог бы России двигаться в сторону света. Я об этом думаю постоянно, стараюсь много читать. Много размышлять. Мы говорим в нашей программе о внутренней свободе.
Мы живем в гражданском обществе. И мы не свободны. Скажу банально, но там, где начинается свобода другого человека, кончается твоя. Мы ограничены. Мы не имеем права вести себя в обществе разнузданно, по-хамски, мы должны уважать свободу другого человека, идущего рядом, любого человека, это и есть государство. Есть силовые структуры, которые позволяют жить большинству без угроз, думают о боевой безопасности. Об этом замечательно говорил и Аристотель, писал Макиавелли и многие другие, и Ленин и, кстати, Гайдар... Очень много об этом написано.
Но сейчас в России, на мой взгляд, больше стоит проблема просвещения. Нам не стоит маргинализировать протест, то есть не выводить его вот так страшно на улицы. Хотя многим этого хочется, и власть, к сожалению, тащит народ на улицы, потому что она его не слышит. Народ для нее лишь электорат, она с ним надменна, она считает его ниже себя. И это все чувствуется, это все видно. Люди все это начинают понимать и наших людей это не устраивает. Почему не устраивает? Потому что личность растет. Люди начинают сами себя уважать и требуют уважения к себе, любому, неважно кто ты – слесарь, музыкант, шофер, независимо от того есть у тебя мигалка в башке или нет... Уважайте личность, уважайте гражданина! Он такой же гражданин, как вы. Это рост самосознания в обществе. И пусть оно растет. И наша задача – немножко просвещать, немножко говорить на эти темы. Ни в каких партиях мы не участвуем, никакой политики – увольте! – ничего этого у нас нет. Мы говорим о человеке в стране.
Свободная личность растет, думающая личность, не довольствующаяся банальными ответами, висящими на заборах, начинающая задавать вопросы, как Гамлет. Когда человек начинает размышлять, с ним уже трудно справиться, это уже не болванка, это не часть плешивого стада, которого можно послать на бойню, не спрашивая никого и ни о чем.
Нужен диалог власти с народом. И я думаю, он начнется, дай Бог. Мы, по крайней мере, за это. Если он не начнется, народ выйдет на улицы и кому-то не поздоровится. Они-то улетят на своих самолетах. Но любая революция заканчивается погромом. Вот что ужасно! Погром это страшно! Это кровь. И в конце 80-х – 90-х годах мы видали эту кровищу. Ее никто не желает. Это очень опасно и ужасно. И когда грабят, режут, насилуют – уже нет ни правых, ни виноватых... И тогда уже не до демократии и не до свободы личности. Там уже надо будет нам детей спасать и наших родных и близких. Не надо до этого доводить! К сожалению, некоторые наши слепо-глухо-немые товарищи, которые не видят, как живет нация на самом деле, стараются ничего не слышать, и они тоже как-то стараются подвести к этому. Это очень плохо. Я за диалог.
Что нас объединит?
Есть мнение, что народ объединяет только большая угроза, вроде войны. Как было у нас во время Великой Отечественной войны: пустили нам кровь, мы объединились и дали им по башке. Не хотелось бы такого объединения. Что нас объединит на данный момент? Никто не знает. Есть множество версий, концепций, но пока не ясно. Мы должны объединиться на каком-то духовном уровне. Бердяев хорошо сказал, что у народа время разное, один живет в 16-м веке, второй в 18-ом, третий в 19-ом, другой в 21-ом, а кто-то уже в 22-ом… Времена у людей разные. Россия особая страна. И как их всех объединить? Один до сих пор чувствует себя феодалом, едет на своем джипе, а всех остальных считает рабами… Как ему объяснить, что все – граждане и все равны перед законом? Он этого просто не понимает! И как объяснить забитому бюджетнику, который стонет под гнетом своего начальника, что он – свободная личность? Он, не дай Бог, скажет об этом своему начальнику – и будет тут же уволен. У нас есть все в стране. Как все это объединить – не знаю. Тот, кто это сможет – будет круче, чем Махатма Ганди. Кстати – один из самых уважаемых мной мыслителей и государственных деятелей: без насилия, без крови освободил Индию...
О патриотизме
Самое главное, чтобы патриотизм не был плакатным и квасным. Я иногда "дурачусь" и говорю, что наш патриотизм – это солнце, тонущее в реке, это первый дождь, под которым мы гуляли в юности с любимой девушкой, это капли дождя на ее губах... Мой отец, участник Великой Отечественной войны, рассказывал, что на фронте не кричали, как правило, "За Родину!", "За Сталина!", как и в Афганистане не кричали "За Брежнева!"… Это было бы очень смешно… Бились за жилку, пульсирующую на виске твоего брата, за любовь, за девушку... Патриотизм это тонкое, нежное, интимное чувство к своей Родине, как к матери... Патриотизм – это не плакат. Не лозунги… Недавно я похоронил своего друга – Сергея Говорухина. Отчаянный был человек. Очень много добра людям сделал. Он все принимал очень близко к сердцу. Он очень сильно переживал за то, что сейчас делается с Армией и вообще происходит со страной… И, наверно, от этого он и умер... И я очень люблю этих ребят, но не тех, кто ошивался где-то там в тылу, а потом красочно рассказывает о том, как он геройствовал, а настоящих фронтовиков, которые чаще всего, как раз, молчат, а если говорят, то говорят очень круто и точно, вот так, как хотят снять фильм о ветеранах войны в Афганистане наши ребята… Для молодежи это очень важно.
Один из первых философов еще в древности вывел такую сентенцию: "Мир есть война!". Есть пищевые цепочки, есть разные ареалы, в человеке еще много животного мира… И нужно всегда уметь дать сдачи. И человечество перестанет воевать только когда оно в своем развитии дойдет до одного глобального правительства, вроде ООН, объединения человечества на каких-то гуманных, божьих началах.
Но до этого нам еще далеко. Очень много амбиций, и, если вспомнить Гумилева, у многих наций растет пассионарность, энергия захвата новых территорий. Угрозы эти есть, и человек с ружьем необходим любому государству. Я преклоняюсь перед этим человеком, потому что он за очень маленькие, смешные деньги, не имя подчас даже квартиры, честно служит. Мне в Чечне, в других горячих точках ребята-бойцы говорили: "Служим Родине – больше некому…Служим России, больше некому…" Эти ребята на окраинах державы, охраняя ее границы, действительно служат нам всем, проливают свою кровь… Я этих людей очень уважаю. И я не рафинированный интеллигент, не сноб московский, который пренебрежительно отзывается об Армии… Я сам никогда такого не скажу. А когда я слышу об Армии такое, то у меня чешутся руки, потому что я знаю, что это люди очень достойные. А козлов везде предостаточно, в том числе и среди музыкантов (это я говорю о дедовщине). Но среди музыкантов – не все козлы! (Смеется.)
О фильме «Жила-была одна баба» и катарсисе
Это серьезное кино. И чем серьезнее, выше искусство, тем тяжелее зрителю его воспринимать. А народ приучили (или – он сам был не против?) идти на концерты, в кинозал за раз-вле-че-ни-ем. Но это ужасно. И менталитет публики за 20 последних лет упал катастрофически. Деградация произошла, в том числе и благодаря пустым телевизионным каналам. Это насилие глобального общества. И мы в нашей новой программе говорим об этом насилии. Человека опять хотят сделать приложением к товару, какому-то бренду. А человек это же больше! Это же не приложение к какому-то автомобилю. Человек это же больше! Человек способен решать проблемы мироздания, помочь Господу Богу, который создал этот прекрасный мир, достроить его гармонично. А вместо этого наш человек – современный Акакий Акакиевич – идет в рабство, в ипотеку, берет кредит, мечтает купить автомашину, какой ни будь "Опель" последней модели, отдает свою последнюю денежку, а страшный менеджер (такой "с рогами") в салоне говорит ему: а вот, вышла совсем новая модель! И у покупателя в душе – облом…И все начинается сызнова: кредит – рабство, кредит – рабство… И другую половину жизни человек уже на нее копит… На что тратится жизнь?! Искусство же – это подлинное обладание настоящими ценностями. Не бойтесь сопереживать, не бойтесь слез в кинозале, на концерте, потому что это как благодать в храме. После высокого искусства получаешь просветление, катарсис. Это просветление, ощущение чистоты, облегчения и настоящего выстраданного позитива. И мы тоже стараемся внести свой вклад. И один молодой человек, кажется – в Орле, на вопрос, как вам новая программа ДДТ? – ответил: "У меня такое ощущение, что мне делали прямую операцию на сердце". Здорово сказал! Я доволен.
О политике
Вот говорят: политика грязная... А я так не считаю. Политика грязная – когда общество грязное, когда мы с вами грязные, когда мы готовы давать взятки, когда мы едем на красный, нарушая все подряд, каждый из нас. Вот и политика такая, это наше зеркало. Когда мы с вами изменимся – все изменится мгновенно.
Что мне не нравится в нынешней оппозиции… Они хорошие, чистые люди… Я многих из них люблю и очень уважаю. Они желают России свободы. Но я прошу – пожалуйста, не соревнуйтесь в ненависти. Давайте будем другими и чище. Иначе опять будут бесы и Достоевский. Достоевский удивительно точно сказал о революционной ситуации, о слезе ребенка. Но когда торжествует нигилизм, все валится в тартарары, Россия гибнет. А с другой стороны сам нигилист ни во что не верит, кроме такой физической, серьезной работы по захвату власти. Радикализация общества на два лагеря… И что из этого выйдет? Та же самая гражданская война. Нужно везде работать. Нельзя нырять в беспредел радикализма, потому что здесь начинается безбожие. А безбожие – это значит, у тебя нет духовной основы делать добро. Добро у тебя остается только ментальным, а ментальное добро без веры и сердца, основанное только на личном ощущении ума – это дьявол, сатана, Как говорил Гете, подобная "благая" мысль – это вымощенная дорога в Ад. И вот мы получили все эти революции кровавые, беспредельные. Уничтожение крестьянства, которое было показано в фильме "Жила была одна баба", уничтожение человека на земле, хозяина на земле. Маргинал дорвался до власти и наплевал на все идеи о равенстве, братстве, стал самодовольным хамом.
Сейчас удивительное время в нашей стране. Россия опять может пойти налево, направо... Как тот былинный русский богатырь... От того, куда мы пойдем, многое решится. Очередной перекресток. Очень интересное время.
О современной литературе
Прилепин, Сорокин, Быков… Очень актуальные ребята, но мне кажется, им не хватает моральных, нравственных стержней. Они нырнули во зло, в этот нигилизм, и это единственное, что мне в них не нравится. Этот нигилизм, кстати, повторяется, я вижу это народовольческое клише в их мировоззрении. Это меня это очень печалит в этих писателях.
Еще об Афганистане, армии и солдатской правде…
После заключительного концерта в Уфе Юрий Шевчук дал эксклюзивное интервью для фильма "Возвращение шурави" и газеты "Боевая ВЫСОТА".
- Наше поколение поначалу восприняло войну в Афганистане как какую-то детскую игру, как казаки-разбойники, когда мы в детстве двор на двор сходились, или как веселая драка улица на улицу... И много моих друзей, одноклассников писали заявления с просьбой направить их в Афганистан, и конечно, не понимали, что это за война. И уже когда мой друг, одноклассник Витя Тябин, уже гораздо позже привез первые гробы из Афганистана, он мне рассказывал всю ночь, что там идет настоящая война, что много убитых и раненых, и среди наших солдат, и среди мирного населения. Я был в шоке после этого разговора с моим другом, с которым мы жили в одном подъезде, вместе учились, играли в ту же войну…Витя рассказывал, пил и плакал всю ночь… Все во мне стало сопротивляться тому, что я услышал, потому что я как-то не верил, что в наше время может быть столько крови, столько насилия, такой грубой жестокой войны. Так появилась песня «Не стреляй!» Для нас-то война закончилась в 45-ом, она была благородная, наши отцы и деды защищали Родину от фашистов. А здесь – непонятка...
И потом я тоже много размышлял об этой войне, разговаривал со многими воинами-интернационалистами, сам побывал в 2000-ом году в Афганистане, бродил по Кабулу... И, казалось бы, после войны прошло уже много лет, но ко мне в Кабуле подходили люди нашего возраста, мучительно вспоминали русскую речь (многие учились в Ленинграде) и говорили: при вас все-таки было хорошо, вы нам помогали, много строили… И те, кто постарше, все это, действительно, помнят. И афганцы мне понравились. Мальчишка с огромным автоматом на шее, смотрит на тебя пронизывающим взглядом воина, худенькое тельце, но дух – настоящего воина… Они воюют уже несколько сот лет. И когда видишь эту стену, построенную еще при Александре Македонском, и это кладбище зарезанных ночью англичан, начинаешь понимать, что афганцы – крутые ребята…Они на своей земле. Я не знаю, какой была наша война там, я об этом много размышляю… Если она была как у древних римлян с варварами – войной цивилизаторской, это было бы одно. Но мне кажется, с нашей стороны эта война не была цивилизаторской. Зря мы туда вошли. Хорошо мне сказал один афганец: «Пока вы не вошли к нам, мы знали, что у нас есть "большой" человек, и "маленький человек". "Большой" человек был, конечно, побогаче, какой-нибудь вождь племени, и он был для нас как отец, а мы были его дети. А вы пришли, и оказалось, что у нас есть класс крестьян, рабочий класс, класс интеллигенции… А нам не нужно этих классов…» Я там много чего услышал, увидел… Всю ночь стоял под звездным небом, курил, над моей головой пролетали огромные американские бомбардировщики B-52, а потом в горах слышались взрывы… Мы были вместе с друзьями, воевавшими в Афганистане… Один из них – Олег – отошел от нас куда-то далеко-далеко, тоже долго стоял, о чем-то думал и на его спине было, как будто, написано "Не подходи, убьет!", потом он опустился на колени, поцеловал эту землю… Он очень много потерял там своих друзей… Зря, конечно, мы эту войну затеяли…
Много бывает споров, слышал мнение, что армия должна была отказаться и не пойти… Я отвечаю: слушайте, если бы это произошло, через две секунды началась бы гражданская война. Армия, все силовые структуры – они вне политики. Армия ни в чем не виновата. И нужно, чтобы нормальное правительство принимало правильные решения. В 1995 году я видел под Грозным восемнадцатилетних ребят осеннего призыва, которые по трое суток сидели под дождем на рюкзаках, а потом их должны были отправить в Грозный… Ко мне подошел молоденький солдатик (я жил здесь же, в палатке МЧС), чувствую – нарыл где-то парень водки, напился, отдает мне автомат и говорит: "Дядя Юра, заберите меня отсюда!" Я спрашиваю, а сколько раз вы стреляли, он отвечает – один раз в воздух и то холостыми патронами… Эти необстрелянные пацаны, просто дети, все погибли... И в этом виновато правительство, которое посылало этих необстрелянных юнцов воевать. Я видел высоты духа в горячих точках, и видел людей, генералов, которых людьми назвать невозможно, это не люди и не звери. Это просто нечто. Я одну такую свинью даже на дуэль вызывал…
Я видел, как простые ребята менялись на войне так, что проявляли чудеса мужества, спасая своих друзей… Сколько я видел там ребят из Уфы, из Башкирии, пацанов, которые еще не видели ни Москвы, ни Ленинграда, не любили, не целовались… Мы всегда забрасываем этими пацанами все наши победы, поэтому они так чудовищны и кровавы. Моя правда о войне – это всегда солдатская правда. Я всегда общался только с солдатами и жил среди солдат. И у нас не будет замечательной армии, пока будет продолжаться это феодальное отношение к солдату, который, якобы, на то и солдат, чтобы погибать. Пока это не изменится, все наши победы будут только на жуткой крови.
…В Косово был свидетелем спора, чей солдат, чье оружие и техника – лучшие. Собрался "весь KFOR". То, что наш солдат самый лучший, самый отчаянный – все встали и признали сразу. И все признали, что наш БТР – лучший, и автомат Калашникова, в общем, тоже безотказный… А вскоре, был задержан боевик-албанец, в багажнике его Мерседеса был целый склад оружия. Приказ – изъять. А тот стал сопротивляться, кричать, что, мол, мы победили, а это все – мое личное оружие. Назревал конфликт. А когда конфликт, все эти французы, итальянцы и прочие всегда вызывают русских. Приезжают наши ребята, десантура. Приехал наш лейтенант. Албанец, якобы, имея черный пояс каратиста, попытался махнуть кулаком, тут же нарвался на встречный кулак нашего лейтенанта, отлетел к бэ-тэ-эру, сломал два ребра, челюсть, и ногу…Оружие у него все-таки изъяли. Но тут понабежали албанцы, кричат: вы покалечили нашего лидера! И что теперь делать с нашим лейтенантом? Ему на ухо шепчут: мы тебя сейчас для вида разоружим, а потом все вернем. И действительно, конфликт был улажен. Лейтенанту оружие вернули. И потом генерал налил ему стакан водки и сказал:
- Молодец, сынок, все правильно сделал!
Вот, хороший генерал оказался!
И таких примеров солдатской смекалки, бесстрашия, отчаянности, понимания момента, настоящего мужества я видел очень, очень много…
Я делю участь солдата, часто – бесправного, и судьбу элиты. Солдата надо уважать. Нашему солдату очень не хватает уважения и хороших командиров.
С ветеранами я встречаюсь часто. Вместе с моим другом Сергеем Говорухиным, начиная 1997 года, ежегодно устраивали благотворительные концерты. На первом таком концерте было всего чуть больше десятка человек, а закончили большими залами. И практически в каждом городе на мои концерты приходят ребята, которым я пел в горячих точках.
Нам нужно обратиться внутрь себя. Все поставить на место. Сделать человека человеком, солдата – солдатом, перевооружить армию, сделать достойной жизнь служивого человека, деньги для этого есть. Уничтожить коррупцию. Время еще есть, но его мало. Главное – не перейти точку невозврата, пока окончательно не потеряны людские ресурсы. И еще нужно привлечь в армию интеллигенцию, "затащить" туда "очкарика", парня с головой, компьютерщика, это очень важно. Чтобы армия не была только рабоче-крестьянской, чтобы она была интеллектуальной – это очень важно. Пока существует государство, будут нужны армия, и силовые структуры. То, что войны будут – я в этом не сомневаюсь, хотя я – за мир. Но живи в мире, готовься к войне, и корми свою армию, что бы не кормить чужую. Тоже, кстати, хорошая народная мудрость.
Записал Дмитрий ДЕНИСОВ.